Надо было видеть, как он лихо танцевал с ней модные танцы, па-д'эспань, па-де-патинер, краковяк и лезгинку, как, оставив свою даму на одном конце комнаты, он ловко скакал вокруг самого себя, держа руку над головой и живописно изогнувшись, как уже на другом конце, отделенный от дамы другими парами, он выделывал, щелкая каблуками, соло, как потом он стремительно мчался, кружась и толкая других танцоров, к покинутой даме, как он встряхивал плечами и округленными локтями
в такт музыке и как, геройски полуобернувшись направо к Александре Васильевне, он наступал на чужие каблуки и платья.
Неточные совпадения
Приятно было наблюдать за деревьями спокойное, парадное движение праздничной толпы по аллее. Люди шли
в косых лучах солнца встречу друг другу, как бы хвастливо показывая себя, любуясь друг другом.
Музыка, смягченная гулом голосов, сопровождала их лирически ласково. Часто доносился веселый смех, ржание коня, за углом ресторана бойко играли на скрипке, масляно звучала виолончель, женский голос пел «Матчиш», и Попов, свирепо нахмурясь, отбивая
такт мохнатым пальцем по стакану, вполголоса, четко выговаривал...
Он видел, что у нее покраснели уши, вспыхивают щеки, она притопывала каблуком
в такт задорной
музыке, барабанила пальцами по колену своему; он чувствовал, что ее волнение опьяняет его больше, чем вызывающая игра Алины своим телом.
Но вот из-за кулис, под яростный грохот и вой оркестра, выскочило десятка три искусно раздетых девиц,
в такт задорной
музыки они начали выбрасывать из ворохов кружев и разноцветных лент голые ноги; каждая из них была похожа на огромный махровый цветок, ноги их трепетали, как пестики
в лепестках, девицы носились по сцене с такой быстротой, что, казалось, у всех одно и то же ярко накрашенное, соблазнительно улыбающееся лицо и что их гоняет по сцене бешеный ветер.
Музыку они тоже слышали
в первый раз, и только один из них качал головой
в такт, как делают у нас меломаны, сидя
в опере.
Ну, вот хоть бы это. Нынче утром был я на эллинге, где строится «Интеграл», и вдруг увидел станки: с закрытыми глазами, самозабвенно, кружились шары регуляторов; мотыли, сверкая, сгибались вправо и влево; гордо покачивал плечами балансир;
в такт неслышной
музыке приседало долото долбежного станка. Я вдруг увидел всю красоту этого грандиозного машинного балета, залитого легким голубым солнцем.
Граф говорил обо всем одинаково хорошо, с
тактом, и о
музыке, и о людях, и о чужих краях. Зашел разговор о мужчинах, о женщинах: он побранил мужчин,
в том числе и себя, ловко похвалил женщин вообще и сделал несколько комплиментов хозяйкам
в особенности.
А
в правой руке у незнакомца был столовый нож, которым он неистово дирижировал
в такт Сониной
музыке.
В это время
музыка как раз возвращается к первым
тактам полонеза. Александров знает твердо слова, которые здесь поет хор, которые и он сам когда-то пел. Слегка наклонившись к красавице, он — правда, не поет, — но выговаривает речитативом...
Жихарев не умеет плясать, он просто семенит ногами; притопывая каблуками ярко начищенных сапог, прыгает козлом и все не
в такт разымчивой
музыке.
Поданная водка быстро оживила всю компанию, а Селезнев захмелел быстрее всех.
В общей зале давно уже была «поставлена машина», и под звуки этой трактирной
музыки старик блаженно улыбался, причмокивал,
в такт раскачивал ногой и повторял...
(Вдруг, прерывая речь, молчит несколько секунд и, вновь закрыв глаза, продолжает горячо и громко, помахивая рукой
в такт речи и точно вслушиваясь
в отдаленную
музыку.)
Светает,
в церквах веселый звон, колокола, торопливо захлебываясь, оповещают, что воскрес Христос, бог весны; на площади музыканты сдвинулись
в тесное кольцо — грянула
музыка, и, притопывая
в такт ей, многие пошли к церквам, там тоже — органы гудят славу и под куполом летают множество птиц, принесенных людьми, чтобы выпустить их
в ту минуту, когда густые голоса органа воспоют славу воскресшему богу весны.
Показывается Евдокия Антоновна с каким-то офицером. Некоторое время говорит с ним, видимо,
в чем-то его убеждая и цепляясь за рукав пальто, потом идет к скамейке. Офицер остается на том же месте, вполоборота к сидящим, покручивает усы и отбивает ногою
такт.
Музыка играет вальс «Клико».
Азагаров заиграл, и перед его глазами закружились белые, голубые и розовые платьица, короткие юбочки, из-под которых быстро мелькали белые кружевные панталончики, русые и черные головки
в шапочках из папиросной бумаги. Играя, он машинально прислушивался к равномерному шарканью множества ног под
такт его
музыки, как вдруг необычайное волнение, пробежавшее по всей зале, заставило его повернуть голову ко входным дверям.
За соседним столом сидели за водкою два дворника. Один из них, с рыжей бородою и выпученными глазами, был сильно пьян. Заслышав
музыку, он поднялся и стал плясать, подогнув колени и согнувшись
в дугу. Плясал не
в такт, щелкал пальцами и припевал...
Эйхлер говорил с таким убеждением, с таким жаром злодейского восторга, так живо описал свои планы, что у старика отошло сердце, как от вешнего луча солнца отходит гад, замиравший
в зиму; огромные уши зашевелились под лад сердца, словно медные тарелки
в руках музыканта, готового приударить ими под
такт торжественной
музыки. Пожав руку племяннику, Липман произнес с чувством тигрицы, разнежившейся от ласк своего детенка...
Мужчина
в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла
музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы
в белом платье, очевидно выжидая опять
такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все
в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
Вальс «Лебединая прохлада», правда, на одном пьяном шепоте шел, да что толку, ежели капельмейстер через кажный
такт музыку обрывал и такими прибалтийскими словами солдат камертонил, что домовой с тоски
в трубу голову засовывал.